Ассоциация ветеранов боевых действий

К. Малофеев: Мы все — имперцы. Для нас, прежде всего, важно, что мы продолжатели Московского Царства, а это тот же Третий Рим.

В эти июльские дни 2018 года православные христиане вспоминают трагические события 100-летней давности. В Екатеринбурге, на месте гибели царственных страстотерпцев, а также во многих других городах России проходят Царские дни. Дни, напоминающие об «Уральской Голгофе» последней Царской семьи, а главное — позволяющие покаянно осмыслить случившееся. Причем осмысление Русской катастрофы, масштаб которой ни по масштабам, ни по последствиям невозможно сравнить ни с одной другой исторической трагедией, должно охватывать все сферы жизни нашего народа. В том числе культуру и искусство, которые в эпоху царствования последнего русского императора получили небывалый толчок в развитии.

Так, возрождение старомосковских и, шире, древнерусских традиций в иконописи и церковном зодчестве, возникновение неорусского и неовизантийского стилей, робкие попытки диалога с прежде гонимыми старообрядцами стали одними из главных символов трагически оборвавшейся эпохи Николая II.

Основанный на интересе значительной части русского общества к своим корням, к тем истокам, о которых отечественная политическая и культурная элита практически забыла в период западнических реформ XVIII-XIX столетий, этот «Русский Ренессанс» был подстрелен на взлете. Но интерес к этому времени и его урокам в последние годы просыпается с новой силой.

Одной из ключевых основ «упущенного Ренессанса» начала XX века посвящена открывшаяся сегодня, 18 июля, в стенах древнего московского Андроникова монастыря в Центральном музее древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева выставка «Иконы эпохи Николая II». Организаторы и кураторы экспозиции подчеркивают: за 22 года царствования последнего русского Государя были созданы поистине уникальные шедевры русской иконописи, равных которым до этого времени не было на протяжении многих лет:

Отразившая триумфальные и трагические события, пришедшиеся на годы царствования последнего русского императора, русская иконопись в короткие строки пережила кардинальную смену стилистических ориентиров, освоив художественный язык древней традиции, прежде чем надолго исчезнуть под натиском революционных бурь».

Действительно, в ту сложную предреволюционную эпоху шел поиск новых форм, зачастую перекликающихся с каноном Древней Руси и Ромейского Царства (Византии), но в то же время — поиск свободный, а в чем-то даже новаторский, если можно назвать «новаторством» консервативную революцию в иконописи, совершенную преподобным Андреем Рублевым, святым иконописцем, чья память в Русской Церкви совершается в один день с памятью царственных страстотерпцев.

И именно эти культурно-исторические параллели, а также созерцание шедевров открывшейся выставки побуждает осмыслить произошедшее столетие назад через особую, эстетическую призму.

Оборванный Ренессанс Третьего Рима

Относительно недавно, на открытии XXI Всемирного русского народного собора в ноябре 2017 года, Предстоятель Русской Православной Церкви Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл произнес очень важные для понимания не только революции 1917 года, но и сегодняшней ситуации слова:

Обе катастрофы, которые постигли нашу страну в начале и в конце XX века, были вызваны тем, что национальная элита оказалась неспособна адекватно ответить на вызовы времени. Дали о себе знать и отрыв от народа, и увлечение идеями, не имеющими корней в русской действительности. Мы знаем, как постепенно вытеснялось религиозное сознание, по крайней мере, из круга людей, причислявших себя к интеллигенции... Дело дошло до того, что уже в конце XIX века и особенно в начале века XX профессор университета стыдился сказать, что он православный христианин».

Действительно, если в допетровский, а точнее, дораскольный период нашей истории практически все сферы русского бытия определялись церковным миропониманием, то начиная с XVIII столетия процессы секуляризации и дерусификации проникли повсеместно. Так, неслучайно Александр Солженицын настаивал на том, что истоки трагедии 1917 года находились в событиях XVII века — в церковном расколе, который был не только религиозной, но и социокультурной катастрофой. Именно во второй половине XVII столетия русская элита начала радикально отдаляться от русской почвы, символом чего стало использование не просто западных, но нарочито обмирщенных форм, в том числе и в церковном искусстве.

Казалось бы, логика исторических событий должна была привести к полной утрате связи с наследием Древней Руси... И вдруг мы видим, что во второй половине XIX — начале XX века появляются выдающиеся шедевры церковного искусства, а в русской общественной мысли возникают славянофильство, почвенничество и производные от них формы неказенного русского консерватизма. Конечно, все это — на фоне крайне неоднородного, порой кощунственного «Серебряного века» русской литературы и весьма неоднозначных религиозно-философских поисков.

Тем не менее русский модерн, как и модерн западный, обращался к средневековому прошлому, но в больше степени не к языческой мифологии, а к русскому граду Китежу, к тематике Святой Руси. Ну а поскольку, в отличие от Западной Европы, наша аутентичная архаика — не языческая, а православная, то наш, русский, модерн стал пусть не всегда последовательным, но довольно четким возвращением к допетровским корням: к Московской Руси, к Третьему Риму.

Возрождение художественной Руси: опыт эпохи Николая II

И именно к этому периоду относится такой уникальный опыт, как деятельность Общества возрождения художественной Руси (ОВХР), возникшего в Российской империи накануне революции, в 1915-1917 годах. Стратегическим направлением деятельности Общества было «утверждение православных христианских основ русской культуры», а соответственно — связанная с этим цель возродить историко-культурные идеалы допетровской, дораскольной Руси. Главным же тактическим направлением — противостояние навязыванию чуждых (в том числе доморощенных кощунственно-декадентских) художественных форм.

В числе организаторов и ключевых участников ОВХР были такие видные деятели русской культуры, как художники Борис Зворыкин, Иван Билибин, Виктор Васнецов, Константин Маковский, Михаил Нестеров, Алексей Щусев и даже Николай Рерих. Председателем же Общества был известный монархический деятель, князь Алексей Ширинский-Шихматов (в прошлом — Тверской губернатор и обер-прокурор Святейшего Синода, а накануне революции — член Госсовета Российской империи).

В число организаторов и активных участников Общества входили видные православные иерархи (многие из которых в дальнейшем пополнили многотысячный сонм новомучеников и исповедников Церкви Русской). Среди них владыки Арсений (Стадницкий), Серафим (Чичагов), Анастасий (Александров), Димитрий (Сперовский), Алексий (Дородницын), первый единоверческий епископ Симон (Шлеев) и многие другие.

Все эти люди четко предчувствовали близящуюся трагедию и были уверены, что без возрождения древнерусской художественной традиции невозможно разрушить ту стену, которая была искусственно возведена между народом и элитой. Среди проектов ОВХР за два года его активной деятельности было возведение Федоровского городка в Царском селе, ставшего главным символом возрождения древнерусского зодчества. Активно осуществлялась популяризация «внутреннего туризма» (участники Общества именовали это «Хождением по Руси»).

Наконец, была подготовлена записка в министерство путей сообщения об использовании древнерусских традиций в строительстве станционных зданий, разработано введение древнерусских образцов в художественное образование, а также создан «Азбучный справочник для замены иностранных слов русскими». Но, что особенно важно, это был уникальный опыт десекуляризации не только русской культуры того времени, но и всего социокультурного бытия Российской империи.

Конечно, либералы и радикалы всех мастей пытались противостоять деятельности Общества, пресса же — банально замалчивать его деятельность. Но, несмотря на то, что работа его членов (а среди них были как представители высшего света, так и вчерашние «крепостные художники») была сугубо добровольной, его ряды и сферы деятельности активно ширились. И если бы не революция, именно оно могло бы стать ключевым think tank'ом того времени, формирующим национальную идентичность посредством искусства.

Русское Возрождение: задание на сегодня

Наверное, сегодняшний либеральный скептик возразит: мол, в одну реку нельзя войти дважды. Ведь если идеал Третьего Рима был идеалом для русского человека XVI века и ностальгическим вдохновением для части творческой интеллигенции столетней давности, то русскому человеку XXI столетия вполне достаточно сериалов, компьютерных игр и фастфуда. Ну а ради ублажения патриотических чувств — спортивных состязаний. Впрочем, примерно в том же духе думали о России и русских «наши западные партнеры» в 1941 году, не ожидая Русского Триумфа года 1945-го.

И потому сегодня, глядя на то, какой интерес у современных людей вызывают те же экспозиции Рублевского музея, а главное — видя, сколько людей прибыли на Царские дни в Екатеринбург (только по предварительным оценкам, это уже свыше 120 тысяч человек), прекрасно понимаешь, что мы не должны оглядываться на русофобствующих скептиков. И уж тем более — оправдываться перед ними. А вот на опыте наших предшественников столетней давности поучиться стоит. И выставка «Иконы эпохи Николая II» — прекрасный тому пример. А самое главное — наглядный.

Выставка «Иконы эпохи Николая II» продлится до 23 октября.