Ассоциация ветеранов боевых действий

Константин Валерьевич Малофеев, основатель телеканала "Царьград", председатель общества "Двуглавый орёл", и журналисты редакции обсуждают главные темы месяца, факты, смыслы и то, что реально стоит за происходящими событиями, в программе "Идеократия".

Идеократия — власть идей

[< гр. idea идея + kratos власть]

Елена Шаройкина, генеральный директор телеканала "Царьград"

Константин Валерьевич, здравствуйте. Сегодня мы начинаем новый проект на телеканале "Царьград" — "Идеократия с Константином Малофеевым". Спасибо, что вы согласились принять участие в новом проекте. Хочу перейти к первому вопросу. Начиная наш разговор, нельзя не поговорить об ужасной трагедии в Кемерове. На фоне этой трагедии, по сути, разыгрывается майданный сценарий. Фейковые новости, напряжение в СМИ. И в конечном итоге несанкционированный митинг. Наш обозреватель Андрей Афанасьев был там и видел своими глазами, что происходило. Политические силы начали вместо скорби озвучивать политические лозунги.

Андрей Афанасьев, политический обозреватель телеканала "Царьград"

Да, все началось в социальных сетях, как теперь это часто бывает. Просто какая-то инициативная группа, в основном журналистов из так называемых либеральных изданий сказали: давайте соберемся у памятника Пушкину и просто, без лозунгов, без каких-то баннеров, без растяжек, без политического смысла просто поскорбим, сложим цветы и как-то расскажем о том, что нам небезразлично это событие. И я, конечно, тоже согласился пойти, потому что это действительно трагедия. И шел я туда с надеждой, что все-таки не опустятся они до каких-то провокаций, попытки политические очки заработать. Я ошибался. Потому что ровно в 19:00, как по команде, появились активисты с баннерами, с призывами, с требованиями, на камеры кричали о необходимости каких-то политических перемен, как им кажется, которые что-то изменят. И все это походило на хорошо срежиссированный и хорошо оплаченный спектакль. Как будто краник открыли — и вот всё заработало.

Е.Ш.: Поэтому хочется спросить: как вы думаете, что на самом деле стоит за всем этим?

Константин Малофеев, основатель телеканала "Царьград", председатель общества "Двуглавый орёл"

Я видел ваш материал, Андрей, видел лица людей. И, конечно, мы должны сказать, что большинство людей на Пушкинской площади пришли туда искренне. И пришли они в эту трагическую минуту, потому что им хотелось как-то разделить скорбь родителей погибших в Кемерове детей, взрослых родственников. Потому что произошла ужасная трагедия. Странно, что люди в такие минуты приходят на митинги. На мой взгляд, если говорить о сути вещей, то самое трагичное — это то, что в минуту скорби зачем-то люди идут на митинг. У них возникает ощущение, что если придут на митинг, они разделяют скорбь и выражают соболезнования. Если ты лично знаком с теми, у кого случилось горе, поддержи их, как можешь. Приди, помоги, утешь. Если ты их лично не знаешь, единственное, как мы можем помочь тем, кто стал жертвами этих трагедий, — это о них молиться. А молятся в церкви, а не на митинге, не на площади. И вот кто пошел в церковь? Кто пошел в церковь и кто молился? А я знаю таких людей, я знаю церкви, в которых служили за упокой этих новопреставленных детей, ангелов, взрослых, упокой, Господи, их душу. Вот там действительно скорбели и думали о людях, молились о них и желали им в Царствии Небесном лучшей доли. Те же, кто идет на митинг, на мой взгляд, даже с самыми лучшими намерениями, путают место приложения своих усилий. И из-за того, что они идут не туда, куда нужно, они становятся жертвами таких провокаторов. Потому что достаточно 10-20-30 человек, которые выкрикнут какие-то лозунги, чтобы создалось ощущение, что весь этот огромный людской массив, как это видится на телекамерах, пришел туда по поводу этих политических лозунгов. Нет, это не так. Люди пришли скорбеть. Если бы они пришли в церковь, разве бы они стали жертвами политической провокации? Нет, не стали бы. Не нужно ходить на митинги.

Е.Ш.: Константин Валерьевич, так сам митинг уже был провокацией. Ведь московская мэрия объявила, что Манежная площадь становится местом скорби. И все — и москвичи, и гости столицы — могут принести свечи, цветы. Непонятно, зачем при этом было делать еще один, несанкционированный, митинг. И надо отдать, конечно же, должное московским властям, что они ни в коей степени не помешали людям скорбеть. Но то, что из этого митинга начали делать, по сути, революцию... Ведь мы все видели своими глазами: ровно так всё начиналось в Киеве. Искали несправедливость. Эту несправедливость напрямую связывали с властью. Начались протесты. Это абсолютная классическая технология "цветной революции". Страшно, что на человеческой трагедии люди, по сути, делают политический пиар и призывают к революции. Как вы считаете, вообще возможен в России майданный сценарий?

К.М.: Нет. Я думаю, что в России он невозможен по той причине, что у нас сильная власть. И власть реагирует адекватно на эти вызовы. То, что президент прилетел в Кемерово, и как он разбирался в ситуации, то, как поступили вице-губернаторы — исполняющий обязанности или будущий губернатор Сергей Цивилев встал на колени перед толпой... Я не знаю этого человека лично, но он, на мой взгляд, достоин уважения, у него есть совесть. От того, что он так поступил, явно, что это не он давал разрешение на этот торговый центр, явно не он отвечал за пожарную безопасность. Но он нашел в себе силы, потому что он чувствует свою ответственность в связи с занимаемым креслом. Так вот, на мой взгляд, власть адекватно реагирует сейчас на то, что происходит.

А те вбросы про 300-400 трупов — для того, чтобы создать панику и после этого сказать: власть нам врет, долой правительство. Понятно, что это использовалось. Но то, что касается власти, на мой взгляд, она никогда не допустит того, что случилось на Украине. Потому что она отдает себе отчет, Владимир Владимирович говорил об этом. Он сам прилетел в Кемерово, он сказал там слова утешения, соболезнования. Он сказал о том, что, невзирая на лица, обязательно будет расследование. И, на мой взгляд, здесь находится следующий аспект. Когда мы говорим, что коррупция виновата, потому что пожарники выдали лицензию, а там лабиринт, и они не могли ее выдавать, тут же дело не только в пожарниках, а вообще в примате денег. В том, что во всем мы видим только бабки. Безопасность людей никого не интересует. В любом торговом центре, а эксперт сказал нашему каналу, что их 740 в стране или 750...

А.А.: Миллионы квадратных метров.

К.М.: Ну, торговых центров, которые сейчас будут проверяться. В них всех кинотеатры находятся на последнем этаже, самом небезопасном.

Е.Ш.: А детские площадки...

К.М.: И детские центры находятся там, с пластмассовыми шариками. Почему они там находятся? А потому, что это самый дешевый этаж с точки зрения арендодателя. Потому что арендатор хочет брать площадь поближе к трафику, к потоку покупателей, а это первый этаж. Там ювелирные изделия, там находится все самое интересное. А сюда, на этот этаж, люди сами придут ради мультфильма с ребеночком за руку. Что это означает? Это означает, что это зона риска в любом торговом центре, потому что находится на четвертом, а то и пятом этаже. Причем не только в России, а во всем мире. Посмотрите трагедии, которые случались в Китае, в Парагвае. На каком-то катке в Китае погибло 300 человек, тоже не на первом этаже. Проблема в том, что в торговых центрах приматом является экономическая выгода, то есть деньги, а не безопасность. Вспомните кинотеатры времен нашего детства. Это был один кинотеатр, он стоял на земле. И безопасность обеспечивалась тем, что мы выходили из кинозала прямо на улицу обычно.

Сейчас это многозальный так называемый кинотеатр, находящийся на последнем этаже в торговом центре, в котором еще надо добежать до эскалатора. Что там происходит с эвакуационной лестницей, непонятно. Мы должны вернуть примат безопасности. Мы должны думать о том, что людям нужно место, где они проводят свой семейный досуг. Там детям должно быть комфортно. И мы не думаем о том, насколько это будет дорого для строителей торговых центров. Об этом мы вообще не думаем. Мы сначала говорим о том, что безопасно и что годится для людей, а потом это обсчитывают люди, которые вкладывают свои инвестиции. Мы должны поменять вообще подход к жизни, к ведению дел, хозяйствованию. И мы должны ставить приматом экономику. На этот счет есть очень интересное наблюдение, кто-то из священников сказал: посмотрите, что было в центре наших городов или какого-нибудь микрорайона в царской России.

Андрей Малосолов, спортивный обозреватель телеканала "Царьград":Церковь.

К.М.: Церковь. Что было в советском микрорайоне?

А.М.: ДК.

К.М.: Школа и детский сад. Внутри любой коробки из панельных зданий. Что сейчас в центре?

А.А.: Торговый центр.

К.М.: Торговый центр. Это теперь центр нашей жизни. И в этом центре нашей жизни правят всем деньги. Потому что это торговый центр, он построен для торговли, для извлечения прибыли. Поэтому нет простого решения. А отправка в отставку губернатора Тулеева не даст нам безопасность по всей стране в торговых центрах. Нам безопасность по всей стране даст изменение в голове, не только у чиновников, но и у бизнесменов и всего общества, что человеческая жизнь дороже прибыли.

Е.Ш.: Об этом говорил президент. Мы боремся за демографию и так отвратительно — других слов не подберешь — относимся к своим собственным детям и к их безопасности. Но что мы видим в целом, какова реакция мирового сообщества? Вместо соболезнований в день, когда происходит такая сумасшедшая трагедия, Америка высылает наших дипломатов. Вообще, то, что происходит сегодня в мире по отношению к России, дает полное ощущение предпосылок к войне против России. Андрей, вы много освещали вопрос со Скрипалем.

А.А.: Вы сказали такую важную вещь, почему у нас, слава Богу, не может быть "майдана". Потому что у нас сильная власть. Вот судя по всему, за это и не могут они нас оставить в покое, за это они нас ненавидят. Потому что финальным, одним из последних аккордов такой уже нашумевшей информационной драмы стала публикация слитого доклада с закрытой встречи, которая произошла в британском посольстве в Москве, на которую пригласили 80 послов. Так вот, это работа первокурсника колледжа, где просто пересказаны заголовки и нет никакой фактуры. И это раздавали посольствам других государств. И на основании этого разворачивается реальная политическая война против нас. И еще один важный штрих. Только Великобритания и США называют наших дипломатов, которых они выслали, сотрудниками спецслужб. Они вообще о чем думают?

К.М.: Они с нами находятся в состоянии гибридной войны. Мы должны это признать. Во-первых, они сами это открыто говорят. И поэтому мы должны адекватно реагировать. Мы должны понимать, что если не будет завтра проблемы с Донбассом, если невыполнение Минска-2 будет исключительно проблемой киевского режима, это их не остановит от того, чтобы продолжать давление на Россию. Настоящей целью их является президент Путин. Это очевидно. Президент Путин — это символ возрождения России. Это символ сильной России. Они прекрасно понимают, что без президента Путина мы вернемся в 90-е, в которые им было очень комфортно растаскивать наши природные богатства с помощью спекулятивных операций. А народ на улицах, соответственно, боролся там за кусок хлеба, вспомните лихие 90-е. Вот что они хотят на самом деле. Поэтому их цель — президент Путин.

И если нет проблемы с Минском-2, значит, будет дело Скрипалей. Не будет дела Скрипалей, потому что мы завтра обнаружим, что их отравили сами английские спецслужбы, которые постоянно этим занимаются последние 400 лет, начиная с Ивана Грозного и заканчивая дофином, сыном Людовика XIV. Они всегда этим занимались. Отравление — это вообще стиль, почерк англичан. Поэтому когда они нам предъявляют подобное, это смешно. Они говорят, что там прошел медведь, а там большая когтистая крокодилья лапа. Она узнаваема, это их след. Они сделали это на своей территории, их никто не контролировал. Мы не знаем, с кем Скрипаль встречался, они не хотят, чтобы Юля Скрипаль приходила в сознание, пока они с ней не договорились, чтобы она отвечала на вопросы. Она — гражданка России, а к ней не допускают ни нашего консула, ни сотрудников правоохранительных органов для того, чтобы вести совместно расследование. Они не желают говорить правду. Это шоу. Это кровавое шоу, пропаганда. Они всегда этим занимались. Поэтому они будут это делать до тех пор, пока дело Скрипаля хоть как-то трещит, скрипит, но они могут его удержать. Если они поймут, что этот фейк рассыпается, не волнуйтесь, они не дадут нам дойти до деконструкции.

Деконструкция случится через 10 лет, как с вторжением в Ирак. Там была колба со стиральным порошком в руках у Пауэлла. Кто ответил? Где Нюрнбергский трибунал над людьми, которые устроили вторжение в Ирак, из-за чего тысячи людей погибли, сотни тысяч остались без крова, и кто породил ИГИЛ? Где расследование по этим людям? Нет его. И не будет никогда. Потому что дальше они меняют повестку и говорят, что "мы теперь не расследуем Ирак, у нас теперь другая проблематика, мы сейчас ее будем обсуждать". Теперь мы обсуждаем дело Скрипаля. Если не удастся дальше его тянуть, значит, они еще что-то придумают. И будут делать это постоянно. Единственной защитой на это является перестать играть с ними в игру по их правилам. Не надо реагировать на них. Не надо вообще с ними общаться на их языке. Если они говорят, что есть дело Скрипаля, мы должны назвать это провокаций. Объяснить, что до тех пор, пока по международным каналам мы не получим предъявление обвинений, мы не реагируем вообще на их обвинения.

Но при этом понимать, что соответствующие социальные сети, Twitter, пропагандистские западные медиа — это инструмент в руках вражеской пропаганды. И поэтому мы должны реагировать на это адекватно. Сказать, что тот, кто будет распространять дезинформацию, рожденную британским правительством, должны иметь в качестве последствий ухудшение условий своего вещания или нахождения в России, вплоть до их закрытия. Потому что это гибридная война. Они так с нами поступают в отношении наших каналов, они поступают так в отношении любой правды, которая противоречит их пропагандистской шумихе.

Мы должны реагировать адекватно. Мы не должны каждый раз оправдываться. Зачем? Это будет продолжаться бесконечно. Мы просто не должны их замечать. Это провокация. Докажите, что это правда. Между прочим, в любом уголовном праве презумпция невиновности предполагает, что обвиняющий, обвинитель или тот, кто подал иск, должен доказать его правдивость, а не тот, против кого подали. Это нонсенс для любой правовой системы. Тем более для международного права. Они должны представить доказательства. И пока они их не представили, этого не существует. Это шоу, в котором играют плохие клоуны. Тереза Мэй — грустный клоун, который не может справиться со своими обязанностями. Борис Джонсон — веселый клоун. Это всё — клоунада. К сожалению, кровавая, потому что погибли люди. Но им плевать, потому что они часто это делают. Англичане очень просто относятся к чужим человеческим жизням. Они это доказали на протяжении всей своей истории. Для них не существует чужих человеческих жизней, а особенно — иностранцев. Можно вспомнить их колонизаторскую политику в Америке, в Индии, в Африке. Давайте вспомним миллионы этих загубленных жизней, за которые тоже никто не ответил.

А.М.: Константин Валерьевич, поговорим о спорте. Англия инициировала бойкот официальных делегаций нашего чемпионата мира. К нему уже присоединилась Исландия, где-то там Польша и где-то там еще несколько стран. Всё тоже из-за дела Скрипаля. Как вы полагаете, почему Англия в очередной раз пытается помешать, в том числе в спортивной части, и к чему это приведет? Стоит ли нам вообще как-то реагировать на подобные вещи, учитывая то, что английские болельщики, ненавидящие свое правительство, все равно сюда приедут?

Е.Ш.: Есть же версия, что и дело Скрипаля специально сделано под чемпионат мира.

К.М.: Ну, это все часть повестки. Не надо забывать, что английские спецслужбы, в отличие от нашей разведки, — не разведывательная организация. Это организация с лицензией на убийство, которая занимается активными операциями по всему миру. По этой причине они разрабатывают и придумывают реальность, а не докладывают о реальности, как делают, например, наши спецслужбы. Поэтому, конечно же, это может быть частью большого плана. Но здесь, насколько я понимаю, пока, по реакции ФИФА, им ничего не удалось. Потому что чемпионат будет, об этом заявили в ФИФА на самом высоком уровне, другие сборные приедут. Им не удается здесь также создать некий хоровод тех, кто будет поддерживать их в том, чтобы не ехать на чемпионат мира. Все хотят поехать на ЧМ. Я не сомневаюсь, что мы проведем его очень достойно. И я не сомневаюсь, что те, кто приедет, получат огромное удовольствие. А то, что англичане бесятся и пытаются всячески демонизировать и, главное, его маргинализировать, мы просто не должны замечать. Чем больше мы будем смеяться над англичанами, чего они, в принципе, достойны, тем легче нам будет переносить их очередные уколы и приколы. Потому что они их очень много еще придумают. Я думаю, что у них очень много всего заготовлено. Потому что, еще раз повторюсь, их настоящая цель — это президент Путин. Поэтому, поскольку президента Путина мы, слава Богу, избрали на следующие шесть лет, все эти шесть лет нас ждут от них неприятные сюрпризы. Из которых многие, к сожалению, будут с запахом пота, крови и порохового дыма.

А.М.: В этой канве продолжу вопрос. Ровно так же Англия вела себя перед чемпионатом Европы 2012 года, который проходил на Украине и в Польше. Как раз тогда режим, как они называли, Януковича арестовал Юлию Тимошенко, и это стало причиной бойкота чемпионата Европы со стороны Англии. Через два года начался "майдан".

Е.Ш.: Когда вы говорите "сейчас поговорим о спорте", о спорте не получается, все равно говорим о политике и даже геополитике.

А.М.: К сожалению.

К.М.: Но с ними так не получается, потому что англичане используют большой спорт. И мы можем наблюдать, как это было с WADA. Вот WADA — это абсолютно англосаксонская организация. Если вы посмотрите на людей, которые там заправляют, там, кроме тех, кто совсем не имеет никакого веса, все остальные представляют англоязычные страны, спаянные одной кровью.

А.М.: И находятся в Канаде.

К.М.: Да. И эти люди, безусловно, — это часть большого, так скажем, теневого кабинета по управлению профессиональным спортом. Профессиональный спорт, Олимпиада, к сожалению, перестала быть любительским спортом, это огромные деньги. И компании, которые занимаются организацией, так или иначе связаны либо с Англией, если мы говорим о футболе, либо с Америкой, если мы говорим о глобальном спорте. Поэтому деньги находятся у них. Поскольку у них находятся деньги, они и заказывают музыку. И поэтому, когда неожиданно эта декорация или это кино, которое они показывают под названием "честные олимпийские игры", выходит из-под контроля, или уж тем более чемпионат мира по футболу, они бесятся. Потому что вообще-то они всё это создали для того, чтобы как можно больше людей нажимали кнопку телевизора при слове "футбол", видели там рекламу, а от этого увеличивались бы их доходы и, соответственно, они на этом бы зарабатывали. И, конечно, они не понимают, почему участники этого шоу, например, Россия, которая тоже играет в эту игру под их диктовку, вдруг имеет право там вести себя, как хочет. И не слушает, что они говорят "мы вас сейчас отключим, мы сейчас вас выкинем из профессионального футбола, вы вообще здесь не будете не то что проводить чемпионат мира, мы вообще посмотрим, можно ли допускать в УЕФА РФС по причине того, что вы сейчас крымские команды в себя включите, а мы здесь Крым не признаём, и поэтому вы вообще в футбол не сможете играть на уровне Европы". Они же и об этом ставят вопрос.

Мы должны понимать: они относятся к профессиональному футболу, как к заднему двору. Не надо закрывать на это глаза. Не надо себя обманывать. Не надо считать, что здесь есть какой-то честный кодекс международных правил. Его нет. Англичане хотят диктовать свою волю именно в футболе, потому что американцев там нет, а во всех остальных видах спорта — американцы. Мы должны это признать и противостоять этому. Был замечательный фильм "Движение вверх". Помните героя в исполнении Смолякова? Чиновник спортивный бился за признание трех секунд в конце. Вот как себя должен вести спортивный чиновник. Он заслужил эти медали не меньше баскетболистов. Вот как должны биться спортивные чиновники.

Мы не должны умываться, когда они к нам обращаются, а мы должны говорить, что мы тогда вообще прекращаем участвовать в том, что вы здесь называете честным спортом, и будем создавать новый честный спорт. С другими странами, которые от вас устали. Только тогда это на них подействует. Только язык ультиматумов с ними работает. Потому что они сами со всеми разговаривают на языке ультиматумов, они не признают слабость. Вот как мы должны себя вести, и в спорте тоже. Не хотят ехать на чемпионат — да ради Бога. Сборная Англии какая там? 12-13-я в рейтинге ФИФА? Чай, не гранды. Ну и Бог с ним. Болельщики приедут — прекрасно. Не приедут члены королевской семьи — не наша королевская семья, обойдемся. Не приедет Тереза Мэй с Борисом Джонсоном — конечно, мы потеряем в комиках на трибунах, но ничего страшного, переживем. Так что я думаю, что ничего страшного. Мы должны как можно меньше грузиться по этому поводу. Мы должны понимать, что у нас идет война, и что никогда геббельсовская пропаганда о нас не скажет хорошо. И перестать на этот счет переживать и рефлексировать. Они будут всегда говорить о нас плохо. У нас с ними гибридная война. Она не горячая, слава Тебе Господи, но она есть и идет каждую минуту. У них выделяются на нее деньги, у них созданы специальные организации, например, в Европейском союзе, по противодействию так называемой российской пропаганде.

А.М.: FARE.

К.М.: Да. Они специально этим заняты. У них есть инструментарий для этого в виде Facebook, Twitter, Google, этого мира. Поэтому они постоянно на войне. От того, что мы закрываем глаза и считаем, что ее нет, она не прекращается. Пули продолжают свистеть, бомбы рвутся.

Юрий Пронько, экономический обозреватель телеканала "Царьград":

Я предлагаю продолжить тему чиновников. От теневого спортивного всемирного кабинета министров перейти к внутрироссийской повестке. Все-таки ключевой вопрос — это формирование нового правительства после инаугурации Владимира Путина. На ваш взгляд, нынешние министры вообще способны что-либо продолжить или предложить нового по исполнению, по решению тех проблем, которые существуют в стране? Кто должен уйти, Константин Валерьевич? И кто должен прийти?

К.М.: Я бы обратился к словам президента, а также комментариям Пескова о том, что будет смена команды и в правительстве, и в администрации президента. Об этом сказал сам Владимир Владимирович. Поэтому мы, безусловно, ожидаем этих изменений. То, что касается нашей точки зрения, то она, безусловно, разная по отношению к разным частям правительства. Правительство состоит из силового блока, из социального блока, образования, культуры, экономического блока. То, что касается силового блока, я думаю, здесь комментировать особенно нечего, мы видим наши успехи в Сирии. Мы понимаем, что это президентские номинанты.

Мы все, как уже Андрей в своей обзорной статье говорил, не хотим ухода Лаврова, ни за что. Но если вдруг он уйдет, то есть такие кандидатуры. Поэтому в отношении силового блока какие могут быть комментарии? Я не думаю, что там нас ждут кардинальные изменения по всей поляне. А то, что касается социального блока, у нас есть прекрасный новый министр образования, которая, к сожалению, пока работает недолго. Но всё, что она анонсировала, — это очень хорошо. Это и возврат сочинения, и история в качестве обязательного предмета для экзаменов. Поэтому все ее инициативы очень хороши. Вопрос в том, сможет ли она справиться с этим аппаратом. Потому что образование — это передача души общества...

Ю.П.: Аппарат — серьезная сила.

К.М.: Да. Поэтому будем надеяться, что Васильева сохранит свой пост, это было бы очень хорошо для всех тех, кто желает возрождения России и патриотического воспитания детей и юношества. Про министра культуры мы с вами уже говорили не раз на страницах нашего сайта. К сожалению, министр, который возглавляет Российское военно-историческое общество, не занял ту позицию, которую мы считали разумной, по скандальному фильму, название которого я даже не хочу произносить. Но при этом занял разумную позицию насчет фильма про Сталина. Нам рассказывали, что никак нельзя снять фильм с проката, если ему выписано прокатное удостоверение, а фильм про Сталина сняли за три дня. В этом мы видим некую политику двойных стандартов по отношению к патриотизму послереволюционному и к патриотизму дореволюционному. Это, конечно, нас не может устраивать.

Поэтому, к сожалению, мы вынуждены признать, что не устоял Владимир Ростиславович перед либеральным прессингом. Поэтому если он сменится, мы не будем сильно плакать. Однако, к сожалению, боимся того, кто придет на смену. Не было бы еще хуже. А что касается экономического блока, вы каждый день проходитесь по нему. Тут трудно отметить кого-нибудь отдельно, потому что все они хороши. Уровень некомпетентности потрясающий. Говорю об этом не только как основатель телеканала "Царьград", но и как бизнесмен, инвестиционный банкир с 20-летним стажем. И в ситуации, когда страна находится в экономическом стрессе в связи с санкциями, с политикой Центрального банка, конечно, хотелось бы видеть людей с большим опытом и с большей решимостью для того, чтобы решать проблемы, а не для того, чтобы их затирать. Поэтому я очень надеюсь, что в экономическом блоке нас ждут существенные изменения. Страна без этого не может. Уж экономика точно.

И я знаю, что большое количество бизнесменов, работающих в реальном секторе, находятся в состоянии банкротства. Половина наших банков почему-то признана банкротами, а вторая половина — нет, хотя у них абсолютно одинаковое положение. Так вот у нас половина экономики находится в таком же положении. И связано это исключительно с тем, что у нас однажды стал очень дорогой кредит, и доступ к нему стал у привилегированного клуба. Сейчас я очень надеюсь, что и в связи с ценами на нефть, и в связи с изменениями в правительстве у нас появится другая политика, которая позволит сделать тот прорыв, о котором говорил президент.

Е.Ш.: Как раз хочется продолжить тему прорыва, который ожидает Россию, если основываться на выступлении Владимира Владимировича перед Федеральным собранием и после, в обращении к народу. Идея нашей программы в том, что мы говорим о главных событиях за месяц. И, конечно же, это наиглавнейшее событие, потому что оно задает вектор развития на ближайшие годы, хотя президент, по сути, говорил о более далекой перспективе. Что должно измениться в России, чтобы мы добились тех целей, которые поставил президент перед собой и перед всеми нами?

К.М.: Речь была исторической. Безусловно, мы будем ее вспоминать, рассказывать о ней детям и внукам. Мы это все с вами осознаем. И мы помним то чувство во время речи, когда мы поняли, что это действительно что-то выдающееся. Для того, чтобы состоялось то, о чем говорил президент, на мой взгляд, мы должны вернуться к тому, о чем мы говорили в самом начале. У нас должна перестать быть приматом экономика в смысле стремления к наживе и к деньгам. Деньги должны перестать быть мерилом.

Несколько лет назад президент в подобном Послании к парламенту сказал, что наша цель — семья с тремя детьми. Так вот, теперь у нас семья с четырьмя, с пятью детьми является целью, если мы хотим решить наши демографические проблемы, сами заселить наше огромное пространство, полное природных богатств. Для того, чтобы люди рожали, чувствовали уверенность в будущем, мало материального стимула. Важно, чтобы женщины осознавали, что рожать — это правильно. И что ее самореализация в материнстве обществом признается и глорифицируется. Что хорошо быть женой и матерью. И не должно быть мыслей, что если ты не делаешь карьеру, ты пропала. Зачем она сидит 28-м бухгалтером? Она бы могла пятого ребенка родить и принести государству большую пользу. Государство, конечно, ей должно помочь с материнским капиталом. Но самое-то главное в том, что женщина должна понимать, что ее общество за это уважает.

У нее должен быть муж. Семья должна быть полноценной. А для того, чтобы была полноценная семья, в голове у мужа должны быть правильные традиционные ценности. Он должен быть православным. В случае если средняя российская семья будет православной, в ней и дети будут, в ней и муж с женой будут жить вместе. Жена будет чувствовать стабильность, муж будет ходить на работу, потому что ему надо семью кормить, а не скакать между пивом и водкой. Он будет занят. Вот основа стабильности. Поэтому мне кажется, что возвращение к традиционным для нашего общества ценностям — это ужасная и выскобленная фраза. Возвращение к православной вере и к поведению христианскому приведет нас к реализации всех этих общественных и экономических целей. Здоровая полноценная семья — основа здорового общества.

Е.Ш.: А какие практические действия должны быть?

К.М.: Практические действия простые — то, о чем говорил президент. Мы должны поставить приоритетом жизнь наших граждан. В жизни наших граждан мы должны создать условия для их комплексного развития. Это я сейчас сказал бюрократическим языком. Простым языком — для этого мы должны создать общество, в котором христианские идеалы будут воплощаться в жизнь на любом уровне. Чиновник верующий не берет взятки. Верующий муж не уходит из семьи. Верующий бизнесмен, когда строит торговый центр, думает о безопасности. Потому что он понимает, что он не хочет брать грех на душу. У него есть выражение "грех на душу". У него вообще в голове есть это понятие. Кроме того, какую норму прибыли и рентабельности он заработает на этом торговом центре. Вот это все — в Евангелии. Мы сейчас, в дни Великого поста, должны об этом помнить.

И, как сказал отец Андрей в нашем же эфире, это память смертная, память о том, что будет смерть в этой жизни. Пусть в 80 лет или в 100, но она однажды наступит, начнется жизнь вечная, и мы должны думать о том, какой ответ мы там дадим. И вот речь президента была обращена в вечность. Она была для сегодняшнего поколения, она не была на шесть лет. Он говорил о России в метафизическом смысле. Он не говорил только про этот срок. Он, безусловно, говорил о том, какой должна стать Россия. Все упустили, в связи с чем была сказана та часть про супероружие. А она касалась того, что мы никому не позволим не считаться с Россией, диктовать нам, как нам изменить наш образ жизни. Наш образ жизни — только наш. Это самое важное. Президент сказал о том, что мы будем развиваться самостоятельно. У нас есть свои традиции, своя тысячелетняя история. Никто не смеет нам диктовать. А вот если будете диктовать — вот, смотрите, какой у нас есть арсенал защиты. Поэтому дело не в арсенале защиты. Главное — то, что мы защищаем. И вот защищаем-то мы нашу собственную суверенную традицию. А наша суверенная традиция — православная.

Е.Ш.: У вас несколько лет назад были инициативы по внесению в преамбулу Конституции православие, уроков православия в школы.

К.М. Да. И я думаю, что мы, безусловно, в этот президентский срок подойдем намного ближе ко всем этим идеалам. Потому что невозможно объяснить людям, почему надо ходить в церковь, а не на митинг, если они неверующие. Если они верующие, это легко объяснить. А если неверующие — невозможно. Вот он выходит, соболезнование свое высказывает тем, что он на митинге держит бумажку. Ну вот так вот он мыслит. А если он верующий, он так не мыслит. Он думает: надо помолиться. Он думает о том, чтобы найти где-то в Интернете имена, чтобы помолиться конкретно. Не за имена, ты их сам знаешь: Господи, упокой душу их в селении праведных со святыми. А человек думает, что хочет помолиться за каждого конкретно. Он думает, не надо ли помочь, не надо ли послать куда-то помощь, где этот адрес, по которому переслать деньги. Вот о чем начинает думать человек верующий. Он не начинает думать о том, что "я выскажу свою гражданскую позицию". О чем? Ты не гражданскую позицию, ты христианскую выскажи. Потому что ты сначала христианин. Вот тогда у нас начнет все меняться. И мне кажется, что эта речь президента была посвящена вечности. Он уже стал историческим деятелем и, безусловно, войдет в учебники истории. И это была речь исторического деятеля.

Е.Ш.: Константин Валерьевич, спасибо большое за эту беседу. Мы сейчас в новом проекте "Идеократия" на телеканале "Царьград" обсуждали март 2018 года. Это был очень интересный, сложный месяц. Все мы почувствовали титанические изменения. Я думаю, что нашим зрителям этот формат придется по душе. И предлагаю встретиться в эфире ровно через месяц, чтобы обсудить апрель 2018 года.

К.М.: Спасибо, коллеги. До встречи через месяц.